Микельанджело Буонарроти (1475-1564)

Перевод Вячеслава Иванова.

* * *

Не в темном сердце жизнь любви моей! Нет, не пристрастье слепоты сердечной, Ни вожделенье страсти скоротечной, Не долгий плен она, нет смерти в ней.

Хранит наследье лучник в Боге дней: Я - око здравое, ты - свет извечный; И в оболочке хрупкой и конечной Ловлю я славу памятных лучей.

Где пламя, там и жар: так не отходит От красоты и в край родной любовь Того возносит, в ком ее находит.

В твоих очах мне рай сияет вновь, Где древле я любил тебя, и вводит В златые двери сводчатая бровь.


* * *

Согласно стародавнему присловью - "Кто может, тот и хочет". Правда есть В том слове, государь! Лжецов за лесть Ты наградил и верил баснословью.

Тебе служил, тебе служу с любовью. Я солнца твoего лучи. Мне честь - Величья твоего поведать весть. Мой труд ты видишь - и не двинешь бровью.

А чаял я: ты руку с высоты Протянешь мне. Ты с верными весами Взял правый меч... Как? Эхо мнений - ты?

Но людям доброй воли небесами Отказано в отраде доброй мзды. Сухого древа не для них плоды.


* * *

Не смертный образ очи мне пленил: Очей прекрасных мир невозмутимый. В душе моей любовь твой лик незримый - Духовную, как он, - воспламенил.

Не будь душа богоподобна, мил Ей был бы внешний мир красою мнимой; За грань земного глаз неутомимый В рай вечных форм ее бы не стремил.

Я говорю: в живом живого глада Не насыщает тленная услада. Увянет все, что чувства в нас манит.

И смертоносно сердцу сладострастье, Нас дружба, непорочных, единит, А цельное познаем в небе счастье.


* * *

Нет замысла, какого б не вместила Любая глыба мрамора. Творец, Ваяя совершенства образец, В ней открывает, что она таила.

Надменная! Так ты в себе сокрыла И счастие и пагубу сердец, Но на меня, держащего резец, Моя ж восстала творческая сила.

Нет, не любовь, не темный жребий мой, Не нрав иль сан твой, дивная, виной Недуга моего, моих мучений.

Как твердь, ясна, - ты ж и грозна, как твердь; Но немощен из красоты мой гений Воззвать блаженство - он изводит смерть.

К Джованни Да Пистойя

Зоб наживаю, как одмоклый кот В ломбардских лужах. Славная работка! Передохнуть не в силах, сперлась глотка Как если 6 с подбородка рос живот.

Затылок на лопатки давит. В свод, Нависший на нос, уперлась бородка. Круглее грудь не выпятит красотка, А с жирной кисти краска каплет в рот.

Мне кажется, в кишки втянулись почки. Переместились равновесья точки; Ступаю по лесам, не глядя вниз.

Натянутой охота лопнуть коже И мышцы так на теле напряглись, Что на согнутый лук оно похоже.

Судите же не строже, Чем справедливо, судьи, поворот И выгиб тел. Стрелок, не целясь, бьет.

Джованни, доброхот, От них ты защити мой труд бескрылый: Я каторжник, не живописец милый.


<Джованни Ди Карло Строцци 0 "Ночи" Буонарроти >

Ночь пред тобой. Гляди, как сладко спит. Изваянная Ангели рукою. Что дышит, видишь? по ее покою Не веришь - разбуди: заговорит.


< Ответ Буонарроти >

Мил сон; милее в каменной пруди Глубокий холод. В этот век постыдный Не чувствовать, не видеть - дар завидный Меня ты речью громкой не буди.

... Не вините в этом публику; поставьте себя на ее место; представьте себе, что при вас происходит спор на непонятном для вас языке. Если вы не выйдете из комнаты, то вы, вероятно, почти невольно будете следить за выражением лица и за мимикою спорящих личностей. То же самое делает публика. О предмете ученого или литературного спора она судить не может, потому что спорящие литераторы большею частью забывают о ее существовании и не делают ни шагу для того, чтобы пояснить ей, в чем дело. Они ссылаются на иностранные авторитеты, на собственные сочинения или статьи, разбросанные по разным журналам или напечатанные лет десять тому назад, наконец на голос внутреннего чувства, как сделал Погодин на диспуте с Костомаровым или покойный Хомяков, восставая в "Русской беседе" против материализма. {2} Оправляться по всем этим ссылкам мудрено; у публики недостало бы на это ни досуга, ни терпения. Следовательно, останется ей две дороги: или вовсе не читать спора, или, читая его, втихомолку посмеиваться над тем, как горячатся спорящие стороны. Публика так и делает.

II

Вопрос о народности, сближение с народом, изучение народности - эти слова слышатся на каждом шагу и встречаются на каждой странице наших больших журналов. Идее этих слов мудрено не сочувствовать, трудно в этих святых словах не видеть великой задачи времени, самого животрепещущего интереса нашей будущей истории. Но, с другой стороны, нужно быть в высшей степени доверчивым и добродушным оптимистом, чтобы от наших журналов ожидать действительного сближения с народом. "Русская беседа" в течение нескольких лет печатала дельные и основательные исследования Хомякова, Киреевских, Аксаковых, Беляева; "Отечественные записки" в прошлом году приложили к своему журналу целый сборник песен г. Якушкина; в "Светоче" во всех подробностях описана русская свадьба; "Современник" принужден выслушивать замечания со стороны "Отечественных записок" за то, что мало занимается народным элементом; новый журнал "Время" на интересах народности строит всю свою программу, {3} и что же из этого выходит, какие практические следствия ведут за собою все эти благородные стремления? Ровно никаких...