«"Мысль изреченная есть ложь", - этим парадоксом-признанием Тютчев, ненароком обличая символическую природу своей лирики, обнажает и самый корень нового символизма: болезненно пережитое современною душой противоречие — потребности и невозможности "высказать себя"». Вячеслав Иванович Иванов, один из наиболее образованных русских литераторов, знаток и переводчик с греческого, итальянского, французского, немецкого. Иванов - поэт и философ, литературовед и критик, один из основателей эстетического символизма.
Вячеслав Иванович родился 16/28 февраля 1866 года в семье московского землемера. В пятилетнем возрасте он остался без отца и воспитывался матерью. Её огромное духовное влияние было решающим в формировании личности юного Вячеслава. Она привила ему уважение к славянофильству и немецкой классической литературе, особенно к Гете. Двенадцатилетний будущий поэт увлекся изучением древнегреческого языка. Стихи начал писать в четырнадцать лет после глубокого нравственного кризиса, который едва не привёл его к попытке самоубийства.
Вячеслав Иванович учился на историко-филологическом факультете Московского университета, но завершал образование в Берлине. Посещения семинара знаменитого историка Древнего Рима профессора Теодора Моммзена привили любовь к Риму, сохранившуюся до конца жизни. Иванов защищал диссертацию на латинском языке о римских откупщиках. Продолжал научные занятия в Риме, Париже, Афинах. Впервые в печати он выступил с благословения Владимира Соловьева в 1898 году и с тех пор литература и филология его не оставляли.
Большое впечатление на творчество и мировоззрение молодого Иванова произвела книга Ф. Ницше (1844—1900) «Рождение трагедии из духа музыки» (1872). В 1903 году Вяч. Иванов приехал в Париж, чтобы прочесть курс лекций об античном дионисийстве в Высшей школе общественных наук. Здесь разыскал его Валерий Брюсов (1873—1924). Их знакомство вскоре переросло в личную дружбу и литературное сотрудничество. Валерий Брюсов положительно высказался о первой книге Вяч. Иванова «Кормчие звезды», которую незадолго до кончины одобрил Владимир Соловьев. Статья В. Соловьева «Поэзия Ф.И. Тютчева» (в «Вестнике Европы» в 1895 году) дала импульс к активному интересу творчества Фёдора Ивановича Тютчева. Вячеслав Иванов „заболел“ Тютчевым навсегда.
В 1905 году поэт вернулся в Россию, поселился с женой Л.Д. Зиновьевой-Аннибал (1872—1907) в Петербурге, в знаменитой башне (квартире на седьмом этаже дома № 25, ныне № 35, по Таврической улице). На ивановские чаепития по средам приходили М. Горький, литературовед М.Гершензон, Н.Бердяев. А.Белый, А.Луначарский, В.Мейерхольд, М.Волошин, актеры, художники, литераторы. Однажды приехал на два дня, но задержался на целую неделю в гостеприимном доме Вячеслава Иванова Фёдор Степун. Через 20 лет, в эмиграции, он вспоминал: «До чего широко, радушно, праздно и одновременно полно мы в старой России. За это время я познакомился в знаменитой башне с целым рядом значительных людей - с Юрием Верховским, с поэтом-помещиком Бородоевским, с безобидным глашатаем мистического анархизма Георгием Чулковым, идеологии которого Вячеслав Иванов покровительствовал по мало понятной мне причине».
Под влиянием Вяч. Иванова Г.И. Чулков обратил к Тютчеву свое литературное внимание. Благодаря Георгию Ивановичу появился уникальный сборник «Тютчевиана», а также под венец жизни Чулкова выдающееся исследование о жизни и творчестве любимого поэта.
17 октября 1907 года внезапно умирает Лидия Дмитриевна, жена, возлюбленная, друг, литературный единомышленник. Ее последняя книга прозы «Трагический зверинец», бунт против Творца за тварь, вышла в год ее смерти. Книгу высоко оценил А. Блок.
В том же 1907 году был опубликован небольшой сборник Вячеслава Иванова «Эрос», 34 стихотворения о волшебстве женской любви, о неизведанной силе страсти 40-летнего поэта. Стихотворения тематически образуют лирическую поэму о боге Дионисе, который явился под неожиданной личиной к своему усердному служителю. Мучительно-сладостные переживания составляют предмет поэмы. Многие стихотворения посвящены Лидии Дмитриевне, названной Диотимой, жрицей любви (из диалогов Платона «Пир»). Так Диотиме адресовано эротическое стихотворение «Кратер» (Иванов произносил Кратэр с ударением на э). Эрос-жрец осеняет поэта чарым хмелем, который взбалтывает Бог-Растворитель. Это хмель темных желаний и обманных видений. В стихотворении присутствует тютчевский образ поэта, кто «не змиею сердце жалит, // Но, как пчела, его сосет“ из стихотворения „Не верь, не верь поэту, дева...»:
Ярь двух кровей, двух душ избыток,
И власть двух воль, и весть двух вер,
Судьбы и дней тяжелый слиток
Вместил смесительный кратэр.
И в темно-огненном кратэре,
Где жизни две—одна давно,
Бог-Растворитель в новой мере
Мешает цельное вино.
Льет третий хмель, и зыблет лжицей
Со дна вскипающий сосуд;
И боги жадною станицей
К нему слетят и припадут:
Затем что ты, кто облетаешь
Пчелой цветник людских сердец,
Их нашей кровию питаешь,
О демон Жало, Эрос - жрец!
В «Саду роз» наряду с библейскими образами, заимствованными из книги «Песни Песней» (о любви царя Соломона), вставлена перефразированная строка, из тютчевского стихотворения «Silentium!»:
<...> Легконогий, одичалый,
Ты примчись из темных пущ!
Входят боги в сад мой алый,
В душный рай утомных кущ.
Взрой луга мои копытом,
Возмути мои ключи!
В цветнике моем укрытом
Пчелы реют и в ночи.
Золотые реют пчелы
Над кострами рдяных роз. <...>
Примечательно стихотворение «Двойник» — трудный диалог со своим беспокойным Я:
<...> И в подземном склепе я про солнце пою,
Про тебя, мое солнце, — про любовь мою,
И славлю, о солнце, твой победный лик...
И мне подпевает мой двойник.
„Где ты, темный товарищ? Кто ты, сшедший в склеп
Петь со мной мое солнце из-за ржавых скреп?“
— „Я пою твое солнце, замурован в стене, -
Двойник твой. Презренье—имя мне“.
Вячеслав Иванович после кончины жены пытается отвлечься неистовым трудом. Он занимается литературоведением, теорией поэзии, стихосложения, много творчески работает, пишет статьи, стихи, выступает с докладами в московском Обществе Свободной Эстетики в петербургском Обществе Ревнителей Художественного Слова. В 1910 году эти доклады были опубликованы в майской и июньской книжках журнала «Аполлон». Большой раздел статьи «Заветы символизма» целиком посвящен Тютчеву.
