Франческо Петрарка.Лирика — Страница 16

...
- И что это на них нашло? - пробормотал Билл, задирая голову, чтобы получше разглядеть гору.
"Королева Мэри" выглядела так, как он привык ее видеть в это время года: обложенная снегом, словно ватой, у вершины, где склоны теряются в облаках; украшенная посередине, как эмалью, пятнами мха, пучками зеленоватой травы вперемежку с серыми плешинами камней; сплошь заросшая папоротником внизу, на отрогах плато, - этого восьмисотметрового скалистого цоколя, изрезанного горными потоками, который служил ей фундаментом на береговой полосе земли. Гора от моря до облаков, от подводных прибрежных скал до самых уступов кратера, где в базальтовом чане лежало незамерзающее озеро с иссиня-черной водой, - мало кто из островитян мог похвастать, что любовался им в погожие январские или мартовские деньки, - никогда не казалась столь крепкой, неколебимо спокойной.
- Отец, ты что-нибудь чувствуешь? - спросил Ральф. - Чувствуешь дрожь в ногах?
- Да, - ответил Нед, - похоже, лавина идет.
В топоте бегущих животных и грохоте камней, выбитых из горных троп тысячами копыт, все ощутимее различался какой-то смутный гул. В свой черед и птицы - не только альбатросы и крачки, но и зяблики с дроздами, - громко хлопая крыльями и крича, пулей взмывали с горы; одни парили высоко в небе, другие исполняли какой-то стремительный, ослепительный танец белых крыльев, метаясь среди прибрежных камней. И вдруг произошло неожиданное.
- Ложитесь! - крикнул Нед, толкнув сыновей на землю.
Но сам остался стоять как завороженный. Громовой удар, потрясший холм, сменился чем-то вроде стука молота о наковальню, треска раздробляемого камня, перешел в неясный гул, который менее чем через минуту угас, подобно тому как затихает перестук колес удаляющейся двуколки.
- Так вот оно что! - прошептал Нед, не смея себе поверить.
Поползли осыпи; там и сям срывались обломки скалы. Нед, верный своей догадке, обманутый сорока годами отношений со строптивым морем и смирной землей, принял следствие за причину. Разве в обвалах после ураганов и ливней одной давней зимы - его бабка, старая Дороти, уверяла, что не припомнит второй, такой же суровой, - было что-нибудь необычное? Эти обвалы никогда не спускались далеко вниз...