Джордж Гордон Байрон. Остров, или Христиан и его товарищи — Страница 26

... Занд (4).
В программе издания "Русской мысли" (5) тоже обещают {царство добра и
правды на земле, будто бы} обещанное самим Христом. В собственных сочинениях
г. Достоевского давно и с большим чувством и успехом проводится мысль о
любви и прощении. Все это не ново; ново же было в речи г. Ф. Достоевского
приложение этого полухристианского, полу-утилитарного {всепримирительного
стремления к многообразному - чувственному, воинственному, демонически
пышному гению Пушкина} (6). Но, как бы то ни было, необходимо прежде всего
считаться и с именем автора, и с эффектом, произведенным его словами,- тем
более что эта не слишком новая мысль о "смирении" и о примирительном
назначении славян (составляющем, за неимением пока лучшего, будто бы нашу
племенную особенность) распространена в той части нашего общества, которое
ни с любовью к Европе не хочет расстаться, ни с последними сухими и
отвратительными выводами ее цивилизации покорно помириться не может. До
этого, к счастью, еще наше смирение не дошло.
Об этой речи я и хочу поговорить.
Не знаю, что бы я чувствовал, если бы я был {там}. Но издали человек
хладнокровнее. Я нахожу, что речь г. Достоевского (напечатанная потом в
"Московских ведомостях" (7)) в самом деле должна была произвести потрясающее
действие, если только согласиться с оратором, что признание
{космополитической любви}, которое он считает уделом русского народа, есть
назначение благое и возвышенное. Но, признаюсь, я многого, очень многого в
этой идее постичь не могу. Это всеобщее примирение, даже и в теории, со
многим само по себе так {непримиримо!}..
Во-первых, я постичь не могу, за {что} можно {любить современного
европейца}...
Во-вторых, любить и любить - разница... Как любить? Есть
любовъ-{милосердие} и есть любовь-{восхищение;} есть любовь {моральная} и
любовь {эстетическая}...